**дописано**
Джеймс аккуратно взял со стола фарфоровое блюдце с чашкой. Какого чёрта... Потом сел на край кресла и наконец сделал глоток. Определённо, чай был приятнее и много вкуснее рома.
- Помимо изложения сведений, он в различных вариациях объяснял мне, какой Вы негодный подлец, милорд, – глядя в чашку, проговорил адмирал. – Я ему возразил, а потом Риполл... – его голос стих всего на мгновение, но потом зазвучал снова, не дрогнув, но слегка изменив интонацию. – Ничего меня не грызёт, сэр, просто плохо спится. Мне не нравится кормить пиратов, но вешать людей на «Неустрашимом» мне не нравится гораздо больше.
- А что Риполл? – невозмутимо поинтересовался лорд, пропустив мимо ушей словосочетание «негодный подлец».
Норрингтон поднял глаза на его светлость, убедился, что тот серьёзно, и вдруг ощутил, что чай потерял свой вкус, превратившись в горячую сладкую воду. Но вот так вот сразу отставить чашку и уйти было как минимум невежливо. Адмирал кашлянул и сделал ещё пару глотков. Нужные слова не шли в голову, он сейчас мог только молча смотреть на его светлость и перебирать в голове одну за другой фразы, которые должны были прозвучать, но не звучали. Поэтому он смотрел даже не в стену, как обычно, а в эту треклятую чашку, где ещё было предостаточно этой самой воды.
- Просто Риполл, - Джеймс наконец заставил себя заговорить и встал. Опять. – Мои извинения, лорд Бэккетт, на какой-то момент я имел неосторожность воспринимать Вас как друга, а не как начальство, а это чревато. – Он поставил свой чайный комплект на стол так же аккуратно, как до этого его взял. – Вы – мой работодатель, человек, способный как оставить меня адмиралом, так и лишь всего, включая жизнь. Я... должен исполнять Ваши указания, и Ваши личностные качества, равно как и планы, не имеют к этому совершенно никакого отношения, простите. Выходка с Бромбергом – последняя и больше не повторится, клянусь честью офицера. Разрешите идти.
