...Похоже, Джиллет испытывал серьезные сомнения, стоит ли вообще выпускать меня из места моего заточения, пусть даже и под конвоем.
- Утром я вас выпустил - и смотрите, что из этого вышло, - по-детски обиженно заявил он мне, просунув голову в дверь, - лучше я вам обед принесу сюда... мне так спокойней, не взыщите.
- Джиллет, - попросил я, машинально сложив ладони в молитвенном жесте и только потом вспомнив, где и у кого я этот жест видел, - я тут торчу с самого утра, как в тюрьме, тоска берет... Один взаперти, наедине с четырьмя стенами - вы бы выдержали?
- Да вам и не такое полагается... - ответил он чуть менее решительно. Хороший знак.
- Джиллет, я знаю, мне столько полагается, что и вымолвить страшно, - кивнул я, - но прошу вас, дайте мне выйти размять ноги. Я же тут скоро с тоски взвою. Я не создан для заключения.
- Скажите пожалуйста, - фыркнул мой тюремщик, - какие мы нежные... - и я понял, что убедил его. Слава богу...
- Да по вас вообще трюм плачет, - проворчал он, распахивая дверь "гостевой" каюты и пропуская меня вперед.
- Плачет, плачет...- с готовностью согласился я, стараясь уберечь свои босые пятки от его тяжелых сапог,- во-от такими слезами...
   На камбузе мы застали Уинстона, задумчиво ковыряющего вилкой в тарелке с холодной бараниной. Подняв голову, он почему-то поглядел мне в глаза без всякой вражды, что сразу меня насторожило. И я не ошибся.
- Здравствуйте, коллега, - ровным голосом сказал юный лейтенант, - боюсь, что у меня для вас дурные вести. Тот здоровяк с раной в правом легком... он скончался.

Отредактировано АйзикБромберг (2007-12-07 23:11:15)

Изи унесли в какую-то каюту,недождавшись ответа, меня повели к другой, но она находилась совсем рядом с каютой Изи.
-Вот ваша каюта, мисс.-открыл мне дверь офицер и я вошла в свою каюту.
-Благодарю, сэр.-поблагодарила я его.Я осмотрела её и решила проведать Изи. Я шла по коридору пока не оказалась рядом с каютой, в которую только что вошел тот, с кем я разговаривала на палубе. Я остановилась в темном углу, не желая быть замеченной...

- Ну, мадам Риполл, - Бэккетт говорил без особой ненависти в голосе, зато раздражения хватило бы на троих, - вы сможете мне изложить более-менее внятно, какого черта тут творилось?
Ослаблять захват Катлер не стал, более того, раздумывал, не поступить ли по воинской инструкции - заломить нападающему руки за спину и поставить на колени. Более кровожадная и безрассудная его часть к этому подталкивала, однако лорд Бэккетт славился своим непоколебимым разумом и ледяным расчетом.
- У меня к вам три вопроса. Какого черта вы прыгнули за борт - раз. Откуда вы вытащили эту юную мисс Блайт - два. И не забыли ли вы, зачем вас наняли - три. Рафферти! - крикнул он в коридор. - Уберите отсюда все, кроме кровати и стула. Теперь можете отвечать, - снова обратился он к Изабэль. - И предельно четко и ясно. И с подробностями.

Отредактировано Райан (2007-12-07 23:21:15)

Я на цыпочках подошла к двери, села на корточки, так как в двери было стекло и меня можно было заметить, и приложила ухо. Сначала тишина, а затем начался разговор, а точнее допрос. Тут моё любопытство превысила все рамки. Отходить от двери не хотелось, но надо не забывать, что меня могут и заметить. Ну, пусть будет, что будет.....

- А теперь послушайте меня, ваша светлость, - прошипела лорду в лицо Риполл. - Во-первых, ни один порядочный джентльмен не позволит себе поднять руку на леди.
- Если леди пытается огреть его подсвечником по голове, то естественно ей отсоветовать это делать, - парировал Бэккетт.
- Во-вторых, - продолжала наемница, не обратив на ответную реплику ни малейшего внимания- может, все же узнаете поточнее у своих подданных обстоятельства моего так называемого прыжка за борт(в этом месте лорд насторожился: "Что еще отмочили мои дорогие подчиненные?") и в-третьих: я ничего вам больше не скажу, пока вы меня не отпустите.
Катлер с видимой неохотой отпустил Изабэль:
- Да, признаться, вас не очень удобно долго держать: вокруг вас витает некое... э-э... амбре, - наигранно задумчиво проговорил он, вытирая руки платком. - Защитного характера, я бы сказал. Выложите все - пойдете мыться. Так я вас слушаю в надежде, что вы мне расскажете, каким это экстравагантным способом вы отрабатываете предложенную мной кучку золота.

Отредактировано Райан (2007-12-08 00:56:38)

*Браво, сэр... браво.*

Я так боялся этого. Я так просил, чтобы этого не случилось. А теперь, когда все оказалось напрасным, когда я ожидал от самого себя слез, истерики, обвинений - ничего этого не было. Только тупое спокойствие, а где-то в глубине - господи, прости меня, - ироническая усмешка.
"А ты как думал? Всю жизнь прожил в уверенности, что если очень-очень попросить, то обязательно простят. И тебя, и тем более другого. Ты ведь просишь не за себя, уж такую просьбу грех не уважить... И вот теперь абсолютно спокойно стоишь и смотришь вместе со всеми, как два дюжих солдата с натугой приподнимают и выбрасывают за борт огромный продолговатый предмет, завернутый в парусину, с привязанным к одному концу ядром.
Никто не виноват. Адмирал позволил мне лечить его, и не сомеваюсь, что Уинстон работал не менее добросовестно, чем я. Джо Андерсон погиб не от неоказания помощи и не оттого, что находился в трюме. И даже, собственно, не оттого, что ему пропороли шпагой легкое. ОН ПОГИБ ОТТОГО, ЧТО БЫЛ ПИРАТОМ. Он сам выбрал для себя такую жизнь и такую смерть.
   При жизни он не был со мной особенно близок, но, в общем-то, и вражды никакой не испытывал. Такие огромные, могучие люди как правило по природе спокойно-добродушны, и Джо Андерсон не был исключением. И его историю я знал. Никто не вынуждал его пойти в пираты. Так сложилось само. Он любил море и не мог долго усидеть на одном месте. А просто завербоваться на флот ему мешало презрительное отношение к любого рода муштре и дисциплине.
   Надо отдать должное Норрингтону, он отнесся к происшедшему с максимальной человечностью, которую только мог себе позволить. Над телом Джо были прочитаны положенные слова молитвы, и молодой корабельный священник исполнил свои обязанности так же добросовестно, как сделал бы это для любого члена команды. Я, правда, не был уверен, точно ли Джо был протестантом, он никогда не говорил об этом, но пусть так. В общем-то, не в этом дело. Просто  таким образом остающиеся жить говорят умершему, надеясь, что он еще где-то недалеко и может их слышать :
- Нам жаль тебя. Но раз уж так вышло, ступай с миром. Мы надеемся, что на новом месте тебе будет лучше, чем было на земле.

-.... Если да, то убедитесь, пожалуйста, что кроме нас с вами ее никто не услышит....-вот этих слов я и боялась. теперь мне надо как-то смыться, а то у меня будут большие неприятности.... Немного отойдя от двери на корточках, так как через стекло меня можно было увидеть, я выпрямилась и ушла в свою каюту. Теперь я знала, как его зовут-лорд Бекетт. Неужели про него мне так много рассказывал отец? А мачеха только и знала, что у него большой кошелек... теперь ясно, почему она вышла замуж за моего отца.... И теперь она хочет от меня избавиться. Кажется, она этого добилась и без своего участия.... Я сняла свое платье и положила его на стул, а сама легла на кровать и уставилась в потолок.

- Спасибо, сэр, - ответил я и только потом, спохватившись, обернулся. И увидел то, что собственно, и ожидал : этот человек вовсе не был бесчувственным чурбаном, и если Джо ему не было жаль, то уж меня - наверняка.
- Странно, правда,  - сказал я, - еще несколько часов назад был человек - и нету.
- Вы были в дружеских отношениях ? -  спросил Норрингтон.
- Да нет, не особенно, - честно ответил я,- он же был у нас боцманом... Мне, по правде говоря, часто от него влетало... по долгу службы, так сказать... Но ведь не в этом сейчас дело... вы понимаете, о чем я, сэр?
- Да, - кивнул Норрингтон, - понимаю.
   Мы помолчали, не испытывая от этого никакой неловкости.
- Знаете что, пойдемте ко мне, - неожиданно произнес адмирал, - выпьем по стопке. У меня там, правда, все полетело на пол, но если вас это не смущает...
- Спасибо, - ответил я,-  идемте, сэр. Я помогу вам навести порядок.

- У вас тут целая библиотека, - сказал я, сложив собранные книги в стопку и начав аккуратно расставлять их в шкафу,  - а я-то в первый раз не обратил внимания... Только на стол смотрел...
- Раз офицер, так обязательно спит с морским уставом под подушкой? - без выражения откликнулся адмирал, и было заметно, что мысли его витают где-то далеко. В руках он держал деревянный футляр, видимо от сабли или шпаги.
- Да, вы правы, - вздохнул я, - нельзя судить о человеке по одному письменному столу. Надо еще посмотреть на полки...
- Неплохой афоризм, - так же ровно отозвался Норрингтон, - что это, чернильница? Подайте, если вам не трудно.
Мы успели привести каюту в пристойный вид, когда в дверь постучали и заглянул Грувз с подносом.
- Благодарю, Деррил, - кивнул Норрингтон, видимо очнувшийся от своих мыслей, -  поставьте сюда. Вы свободны.
   Он молча разлил ром. Мы с ним стояли по разные стороны массивного письменного стола, и он протянул мне мою порцию.
- Упокой господи твою душу, Джо Андерсон, - сказал я.
Мы выпили, не чокаясь.
   Несколько минут прошли в задумчивом молчании, после чего адмирал неожиданно спросил :
- Раз уж такое дело, Бромберг... скажите мне, ради бога, каким образом вы оказались среди этих людей? Вам же не место на корсаре, вы мирный обыватель, хоть и нахватавшийся пиратских привычек. Вы не гоняетесь за острыми ощущениями, вам вполне хватает того, что жизнь подкидывает вам сама. Не одержимы жаждой наживы. Не умеете ни стрелять, ни фехтовать, да и вряд ли стали бы этим заниматься. Так какого черта вы делали на "Бристоле"?
- Женщина, - коротко ответил я.
- Понимаю, - поспешно сказал адмирал. Чересчур поспешно.
- Да нет, не смущайтесь, - попросил я, - это я сам так решил. Ей нельзя было на сушу, там ее ждала виселица... и тогда я остался с ней. И не пожалел, сэр, ни единого дня. И сейчас не жалею. Но она пропала без вести во время шторма - должно быть, волной смыло за борт, но сколько мы ни искали потом - не нашли в воде тела. А обратный путь мне был уже заказан. Сами знаете - всякий, обвиненный в пособничестве пиратам... вот так я и застрял на "Бристоле". Самая обычная история, сэр...

Отредактировано АйзикБромберг (2008-01-05 23:04:18)

*Да разве это некрасиво... вот когда человека спьяну выворачивает - это я понимаю... *

   ...Оп-па... кажется, что-то я сделал не так... Уже второй раз, когда я при нем говорю о женщинах, у него делается вот такое выражение... как у сердечного больного перед приступом. А может, ему и правда дурно? Я осторожно скосил глаза в сторону адмирала. Такие, как он, не прощают открыто проявленного интереса к их состоянию. Самый сложный тип пациента. С такими избави бог от выражений типа "боль", "рана", лечение", "увечье". Следует говорить "саднит", "царапина", "подлатать", " сдал маленько", и все в таком роде. Никакого сочувствия, никаких обещаний. И как можно более беспечный тон.
   Но, похоже, Норрингтона тревожили боли не телесного, а иного происхождения. Я осторожно перевел дух. Так, срочно увести разговор в сторону, пока он не заметил, что я заметил...

- Что поделаешь,-  вздохнул я, демонстративно устремив взгляд на ближайшую ко мне переборку каюты, - это было давно... в море вообще не получается слишком долго справлять траур - иначе на все остальное просто жизни не хватит... Знаете, сэр, - добавил я , переводя взгляд на массивный письменный прибор, стоящий  на столе, - давайте поговорим о чем-нибудь другом. Вот недавно я упоминал при вас о своем знакомстве с Джеком, и вы проявили к этому интерес. Думаю, вам приходилось сталкиваться с ним по службе. Оригинальная личность, не правда ли? А не хотите ли увидеть его другими глазами ? Мы общались недолго, но тесно, и мне есть что рассказать такого, что покажется вам неожиданным...
- Любопытно, - выдохнул Норрингтон, кажется, до сих пор вполуха слушавший мою болтовню. Неважно, пусть приходит в себя, а я пока продолжу. Сам терпеть не могу, когда меня жалеют в подобном состоянии...
- Видите ли, сэр, - начал я, - Джек чрезвычайно загадочный тип человека. Вот, казалось бы - болтун, вертопрах, шут гороховый... А если бы вы видели, сэр, как он десять часов подряд без передышки откачивал воду из трюма, когда "Жемчужина" напоролась на риф и не хватало свободных рук... Почти всегда капризен и кокетлив, как маленькая девочка. А вы знаете, сэр, к примеру, почему он избегает при людях снимать рубашку? Потому что на его спину страшно смотреть. Один сплошной рубец. Сам я не видел, ребята рассказывали... Я уже не говорю о шрамах иного происхождения... и о клеймах "Р" - а у него их два, на лбу тоже, вот и ходит вечно с покрытой головой. И при этом весел, как пташка, с ним не заскучаешь, не впадешь в уныние, и даже сердиться на него невозможно... У каждого своя защита от жизни, сэр. У него такая.

**благодарю за отступление))**
***.. а вот с ходом получается плохо. столько всего много и так оно всё мечется из стороны в сторону, что облечь в чёткую словесную форму не получается... от обиды кидает к злобе, а оттуда прямиком в аппатично-отстранённое состояние, будто всё, что было, было со мной в другой жизни.. и обратно. в разной последовательности.
у меня в душе сумбур и каша, простите...***

    Вот про «сердиться» я могу поспорить, - пронеслась в голове адмирала отстранённая мысль.
    У него начало щипать глаза, но не от того, что к горлу подкатил ком и хотелось заплакать, нет.. просто всё это время он смотрел на Бромберга и не моргал.
    «Оригинальная личность, неправда ли?», - сказал сейчас врач. «Лучший пират из всех, что я встречал», - сказал Гроувс, когда Воробей прямо у них из-под носа увёл «Перехватчик». Тогда Джеймс ощутил  упадок сил, но ничего не сказал офицеру. Он лишь молча уронил голову, предполагая, что это самое постыдное, что ему придётся пережить. Но дальше становилось только хуже. Блистательная и перспективная, с появлением Джека Воробья его жизнь превратилась в череду поражений, потерь и прочих мелких неудач. Уверенность и определённость уступили место сомнениям, душевным терзаниям и спорам с самим собой. Этот пират, играючи, кокетничая и кривляясь по ходу дела, за несколько месяцев разрушил всё, на построение чего Норрингтон потратил тридцать лет.
    Он много думал об этом, лёжа на полу в трактире на Тортуге и бессмысленным несфокусированным взглядом разглядывая потолок этого заведения или внутреннюю поверхность стола – как повезёт. Он много пил, но это не помогало. Он цеплялся к завсегдатаям, вызывая тех на бой, в надежде, что кто-нибудь из них окажется достаточно ловким и недостаточно пьяным, чтобы прекратить всё это раз и навсегда. Но его умение владеть саблей и опыт выживания в схватках каждый раз оказывались сильнее желания умереть. Сила привычки, - говорил себе Джеймс, швыряя оружие куда-то в угол и заливая очередную «победу» крепким пойлом.
    Через месяц оно утратило вкус, через полтора люди, способные разглядеть его сквозь пьяный туман, перестали с ним связываться, через два Норрингтон не связался бы с собой сам.
    Но Воробья он так и не пристрелил, даже когда представилась неплохая возможность. И даже не разрубил на куски, когда возможности и времени было хоть отбавляй. Однако причиной сего была не феноменальная, очаровывающая весь мир личность Джека.
    - Вы забываете о том, что рубцы и клейма у него появились вовсе не оттого, что жизнь такая, - с враждебностью в голосе произнёс Джеймс, задумчиво обхватывая пальцами бутыль с ромом и разглядывая содержимое.

Отредактировано Spectre (2007-12-09 16:31:16)

Сэр, простите великодушно за флуд, но вот мое скромное мнение : если все это с вами случилось, значит, вы сами к тому моменту созрели для очередного поворота судьбы. В какую сторону - второй вопрос. Но из ничего такие вещи не происходят. Джек послужил лишь орудием. (Это так, мои мысли, вслух я этого не говорил, я еще не настолько сошел с ума, чтобы говорить такое вслух двухметровому верзиле, способному по простой небрежности оторвать мне голову... )
Бромберг

**давайте удалим техническую переписку?)) ничего особо толкового в голову не идёт, извините..**

    - Что ж! – Джеймс сложил руки на столе и развёл в стороны, отодвигая за одно и стопку.
    Встал, подцепил из тарелки кусок баранины и отправил в рот, вытер пальцы о прилагающуюся салфетку и сложил руки за спиной.
    - Вы рассказали мне пару занимательных историй.. о себе.. о Джеке Воробье, - адмирал прошёлся по комнате и оказался позади врача, возле столика с футляром. – Хотите, теперь я расскажу вам что-нибудь ..возможно, даже интересное? Может, есть что-то конкретное, что вы хотели бы знать?..

*Ой, умоляю, только не стойте у меня над душой, я этого не выношу...*

- Да, сэр, - решился я, с облегчением сваливая на него ответственность за дальнейший ход беседы и возможные трупы в финале , - правда, самые интересные темы - всегда, как правило, самые скользкие... Но я готов рискнуть. Скажите, зачем вы оставили меня в живых? Я нужен вам как живое подтверждение вашего рапорта Беккету? Вы собираетесь отдать меня в руки этому человеку? Он ведь наверняка захочет узнать не только имя наушника в своем доме, но и кому тот передавал сведения... Вы представляете, что тогда меня ждет?